Жизненное очень сейчасТот отрывок из книги "20 лет спустя", над которым я плакал (первый, вторым была сцена казни Карла I и Атос, стоящий под эшафотом)
Отрывок, после которого я раз и навсегда сделал образ Атоса своим кумиром
Отрывок, который окончательно определил моё отношение к дружбе и преданности
Он перечитан не один десяток раз - и всё равно мне опять хочется немедленно сорваться с места и сделать что-нибудь потрясающее
Один из тех отрывков, отдельные строки из которого я перечитывала, буквально стараясь их выпить досуха.
Вообще, весь отрывок, который я люблю, это целая глава XXXI "Королевская площадь"
она небольшая совсем (
ссылка), но эту часть я люблю более всего:
Читать«Арамис отскочил назад и извлек из ножен свою. Д’Артаньян пригнулся, готовый напасть или защищаться.
Тогда Атос свойственным ему одному спокойным и повелительным движением протянул руку, медленно взял свою шпагу вместе с ножнами, переломил ее на колене и отбросил обломки в сторону.
Затем, обратившись к Арамису, он сказал:
– Арамис, сломайте вашу шпагу.
Арамис колебался.
– Так надо, – сказал Атос и прибавил более тихим и мягким голосом: – Я так хочу.
Тогда Арамис, побледнев еще больше, но покоренный этим жестом и голосом, переломил в руках гибкое лезвие, затем скрестил на груди руки и стал ждать, дрожа от ярости.
То, что они сделали, принудило отступить д’Артаньяна и Портоса. Д’Артаньян совсем не вынул шпаги, а Портос вложил свою обратно в ножны.
– Никогда, – сказал Атос, медленно поднимая к небу правую руку, – никогда, клянусь в этом перед богом, который видит и слышит нас в эту торжественную ночь, никогда моя шпага не скрестится с вашими, никогда я не кину на вас гневного взгляда, никогда в сердце моем не шевельнется ненависть к вам. Мы жили вместе, ненавидели и любили вместе. Мы вместе проливали кровь, и, может быть, прибавлю я, между нами есть еще другая связь, более сильная, чем дружба: мы связаны общим преступлением. Потому что мы все четверо судили, приговорили к смерти и казнили человеческое существо, которое, может быть, мы не имели права отправлять на тот свет, хотя оно скорее принадлежало аду, чем этому миру. Д’Артаньян, я всегда любил вас, как сына. Портос, мы десять лет спали рядом, Арамис так же брат вам, как и мне, потому что Арамис любил вас, как я люблю и буду любить вас вечно. Что значит для вас Мазарини, когда мы заставляли поступать по-своему такого человека, как Ришелье! Что для нас тот или иной принц, для нас, сумевших сохранить королеве ее корону! Д’Артаньян, простите, что я скрестил вчера свою шпагу с вашей. Арамис просит в том же извинения у Портоса. После этого ненавидьте меня, если можете, но клянусь, что, несмотря на вашу ненависть, я буду питать к вам только чувство уважения и дружбы. А теперь вы, Арамис, повторите мои слова. И затем, если наши старые друзья этого желают и вы желаете того же, расстанемся с ними навсегда.»